— БАМ! — мне на голову прилетает пятисот миллилитровая бутыль с шампунем. Кошка, что сидела в выемке над ванной, со страху выбежала оттуда в сторону двери.
Я и так была обижена на жизнь, но резкая боль возмутила ещё сильнее. От злости и жалости к себе у меня выступили слезы, но я по обыкновению пошутила, "что меня решили добить" — ведь ситуация действительно комичная. На днях я поскользнулась на улице и ударилась головой о столб, да так, что у меня аж нос свело. Все мышцы лица заболели, удар от одного уха отдал во второе — меня затошнило. Я и над этим пошутила, хотя в ночь побоялась остаться одна.
Я не хочу умирать. Я так боюсь белых халатов.
Я редко падаю и на меня редко что-то падает. Но часто я чувствую, что мое тело притягивает к полу; оно становится невыносимо тяжёлым, а голову клонит к подушке. Я хочу свернуться и, неподвижной, уменьшиться. Я не тронусь с места, а мир двинется дальше — и люди в нем, которые меня не знают; а те, что знают, не вспомнят. Забудут.
Я окаменею, мох покроет всё тело. Гравитация под тяжелеющим весом сильнее потянет к земле, а под ней темные воды, густые и глубокие. Я пробив пол, буду медленно погружаться ко дну. Внутри камня я буду плакать, как и всегда, потому что мне одиноко, а скука и пустота скоро додавят меня. Моя скорлупа хрупка, но руки слабее. Я не хочу разбивать этот камень, ведь я выберусь, а мир не заметит. Мир скажет, что я должна сама найти в нем что-то. Кого-то. Но я не знаю, как.
Каждый раз, как я погружаюсь в низину, начинаю тонуть в болоте, я думаю, что все мои старания напрасны. Хоть я и очень сильная, раз так долго не опускалась в эти грязные, тягучие воды.
Я сдаюсь. Мне одиноко. Я сдаюсь.
...
Я молодец, раз наполнила свою жизнь хоть чем-то. Но очередной проект скоро закончится, и все вокруг пойдут в пляс со своими новыми смыслами жить. А я останусь.
Мне будет так одиноко. И я окаменею.
...
Психотерапевтка спрашивает меня, зачем я рисую такие угрюмые сценарии.
Меня отпускает ненадолго. Шаг становится легче, и я двигаюсь. Заполняю время.
Но время покрыться мхом приходит вновь.
...
Я не у себя дома. Но там мне уже нет места.
Я уехала туда, где ещё ничего толком не нашла.
Уехала с тем, с кем стало больнее.
...
Я читаю новости, очень много, да так, что боль кольцом покрывает мою голову от виска до виска. Я вижу: климатическая катастрофа неизбежна; наша цивилизация канет в лету к 2050 году.
Я вижу в витринах трупы; я вижу вещи, которые кого-то убили или убьют позднее.
Страх разрывает, паника заводит сердце, как мотор: оно вылетит прямо из меня. Но я переживаю это, как и удар по голове. Следующий шаг — стать камнем. Затем разрушить оковы. Но у меня слишком короткие ноги, чтобы сделать тот шаг, который приведет меня к прекращению этого разрушающего цикла. Я ступаю вперёд, но меня сносит обратно. Ударом ветра, кулака, дубинки, острого слова, картины с кровью.
Надо стать больше. Вырасти?
А если я вырасту, меня вернут домой? Вернут ли домой, невредимыми, всех живых существ, которые хотят этого?
Только. Дети. Ставят. Условия.
Только. Дети. Верят. В. Спасение.
...
Голова уже не болит, но шишка будет.
Настроение пока ещё ничего! Я бы сказала, ого-го. Пойду и сделаю что-то. Лёгкость рук: относительна. Вот бы так сохранялось и дальше. Вот бы забыть скрип мелких камней на зубах и вкус грязной воды.
